У меня есть пёс. Мы гуляем с ним три раза в день, утром, днём, после работы, и вечером, перед сном. Ему четырнадцать лет, он небольшого роста, подняться на пятый этаж пешком задача попросту непосильная, даже спуститься трудно. Благо, в доме есть лифт, а значит мы им пользуемся. Минимум один из трёх раз в день происходит это так: мы выходим из квартиры, ждём минут семь, пока общительным пенсионером надоест ездить с четвёртого на седьмой и обратно несколько раз подряд, кое-как получаем лифт в своё пользование и едем на первый этаж. Там двери открываются, а сразу за ними – человек. Когда я говорю «сразу», то имею ввиду, что расстояние между дверью и человеком составляет сантиметров десять в лучшем случае. Человек смотрит на нас, мы – соответственно – на него. Меня мама ещё в детстве научила, что толкать людей невежливо, поэтому я просто жду. Тот, по другую сторону двери, тоже ждёт. Лифт ждать не любит и пытается двери закрыть, я мешаю ему ногой, двери возвращаются на исходную, до человека к этому моменту доходит, в чём проблема, и он предпринимает решительные действия, чтобы разрешить эту неловкую и нелепую ситуацию: перемещает левую часть своего тела сантиметров на пять назад. Во мне сто килограмм веса, я в такую щель при всём желании не протиснусь, даже когда в два раза легче был – и то не смог бы, да и тереться о двери не хочется. В этот момент я обычно выразительно смотрю на предоставленный мне «проход» и говорю» «Вы мне льстите». Мало кто понимает намёк, если только не слышал от меня эту фразу пару раз при аналогичных обстоятельствах, так что приходится добавлять: «Пожалуйста, разрешите пройти». Вот тут до до большинства доходит, человек делает шаг назад, и этого расстояния уже вполне достаточно. Хотя шаги у всех разные. Некоторые начинают кричать что-то вроде «шевели булками» сразу после открытия дверей, этих можно и оттолкнуть плечом, вложив в движение плеча всю массу.

Зимой, как сейчас, алкоголики на крыльце не сидят, так что тяжёлой металлической дверью я никого случайно не бью, мы проходим через двор, выходим на тропинку, где с собаками гуляют жители двух наших «скоб». Тропинка неширока, но два человека обычно могут разминуться, даже не поворачиваясь друг к другу боком. Посреди тропинки обязательно стоят двое и беседуют. Почему-то занять только одну сторону они не могут, стоят поперёк, обойти их можно только провалившись по колено в сугроб, и если псу это даже нравится, то мне нет. Произношу привычное «разрешите пройти», если в ответ получаю ругань или полный игнор, то даже не постараюсь проскользнуть мимо них бочком, столкну в сугроб обоих. Да, вот такой я невоспитанный и противный.

Про машины я не хотел писать, это отдельный разговор, но если возвращаться домой не через двор, а пойти по тротуару в обход, то можно оказаться в ещё одной забавной ситуации. Итак, иду по тротуару, сзади подъезжает автомобиль и начинает сигналить. Водитель даже минуту подождать не хочет, он уверен, что тротуар — его законное место парковки. Я в последнее время берегу нервы, так что молча иду своей дорогой, но иногда могу задержаться – пёс, например, что-нибудь нюхает. Открывается стекло и по двору разносится крик. На предложение выйти и объяснить причины недовольства, высказанное уже не слишком вежливо, водитель почему-то обижается. Он закрывает окно, злобно смотрит на меня, время от времени пугает, агрессивно газуя. Выходить не хочет, давить меня на тротуаре тоже, а я никуда же не спешу, гуляю, так что машину он паркует где-нибудь в другом месте.

А я смотрю на него и думаю, как же хорошо, что так и не соберусь завести себе личное авто, можно ведь превратиться в такое же чудище.

Так как машины у меня нет, езжу я обычно на общественном транспорте, по надобности на такси, но сейчас не об этом. Знаете, что общего между троллейбусом и лифтом? У них есть двери. Когда троллейбус на нужной мне остановке открывает двери, я вижу людей. Они стоят вплотную к дверям, не в шаге от них, даже не чуть сбоку. Прямо перед дверью. Мама в детстве учила меня, что наступать или падать на людей — плохо. Я не могу выйти на улицу, не наступив хоть на кого-нибудь. Если я буду стоять и ждать, как в лифте, то меня в спину обязательно толкнёт кто-то, кто не видит, почему же я замер. Если меня толкнут, я, конечно же упаду на людей перед дверью. Я ведь уже говорил, что вешу сотню? Никому не нравится, когда я на них падаю. Стандартное «пожалуйста, разрешите пройти» вызывает в ответ всё те же «совсем охренели» и «выходи быстрее» со всех сторон. И если с задними я вполне солидарен, то на передних упасть иногда хочется, но приходится по возможности аккуратно отодвигать их в сторону. Кстати, некоторые из-за этого впадают в такую дикую ярость, куда там викингам-берсеркам.

Люди по ту сторону двери попадаются самые разные, мужчины и женщины, в возрасте от школьного до пенсионного, они по-разному одеты, у них разные зарплаты и разные взгляды на жизнь. Большинство из них родились или выросли в этом городе, в этой стране, или в той, которая была до неё, не важно. Они все ходят по одним и тем же улицам, барам, и кинотеатрам, видят и слышат одно и то же. Почти всех их в детстве учили быть хорошими мальчиками и девочками. Почему же они ими так и не стали? Я ведь не прошу их совершать что-то сверхъестественное, являть миру чудеса милосердия или творить невероятные подвиги. Нужно ведь так немного – сделать шаг. Всего один. Назад или чуть в сторону. Действие, которое почти не потребует усилий, простое, элементарное. От этого ведь многим станет действительно легче. Более того, это действие настолько очевидно, что я не могу понять, как люди не могут до него додуматься? Честное слово, мне совсем не хочется считать многих из тех, кто живёт рядом, кто говорит со мной на одном языке, кого воспитывали так же, как меня, слабоумными идиотами, которые два и два сложить не могут. Не хочется, только вот на выходе из лифта я снова и снова сталкиваюсь с одними и теми же людьми, и они снова с расстояния в десять сантиметров от двери смотрят на меня бессмысленными рыбьими глазами и не шевелятся.